Из оказания почестей влиятельному издателю и публицисту Николаи выросла совместная работа к обоюдной пользе. Екатерина засы́пала его поручениями: он составлял для нее библиографические списки и присылал книги. Уже зимой 1782/83 года Ф. Николаи зондировал почву в Петербурге с намерением издать в Берлине по-немецки собрание сочинений императрицы, однако его хорошо информированный однофамилец и корреспондент Людвиг Генрих (Андрей Львович) Николаи[568] указал на такую существенную проблему, как «прозрачное инкогнито» императрицы, потому что многие ее сочинения выходили анонимно[569]. В результате немецкое издание собрания сочинений Екатерины так и не увидело свет. Тем не менее Фридрих Николаи опубликовал на немецком языке некоторые ее комедии и сказки, написанные в 1780-х годах, а также детские книги и назидательные сочинения, написанные ею и адаптированные для ее внуков Александра и Константина. Николаи издал ее Записки касательно российской истории и поддержал проект создания сравнительного словаря[570]. На страницах Всеобщей немецкой библиотеки, издававшейся Ф. Николаи, регулярно обсуждались выходившие в свет немецкие сочинения о екатерининской России, а также свежие немецкоязычные публикации, появлявшиеся в Российской империи. Как издатель, Николаи очень заботился о том, чтобы печатать рецензии, преимущественно дружелюбные по отношению к России. В этом в течение двух десятилетий – с 1772 по 1792 год – он полностью полагался на одного из своих авторов – всесторонне образованного просветителя Августа Вильгельма Гупеля (1737–1819), уроженца Саксен-Веймарского герцогства и выпускника университета Йены, с 1763 года служившего пастором в Оберпалене в Северной Лифляндии[571].

Во второй половине 1780-х годов императрица оказывала поддержку берлинским просветителям в борьбе с предрассудками и месмеризмом[572], религиозным фанатизмом и антипросвещенческими тайными обществами. Этому делу она придавала большое значение, однако и здесь преследовала двойную стратегию: другим своим острием эта кампания была нацелена против политики, проводившейся прусским двором после смерти Фридриха II. Убежденная сторонница рационализма, Екатерина с самого начала с подозрением отнеслась к розенкрейцерскому окружению Фридриха Вильгельма II[573]. Чтобы противодействовать усилившемуся влиянию розенкрейцеров в России и особенно их натиску на наследника престола, требовалась, по ее мнению, солидарность поборников просвещения всех стран[574]. Раньше, чем многие другие – чем, например, Иоганн Каспар Лафатер[575] и Иоганн Георг Шлоссер[576] в немецкоязычных странах, – Екатерина разглядела в графе Калиостро шарлатана[577], а в осмеяние его легковерных адептов она за один лишь 1786 год написала с помощью своего секретаря Александра Васильевича Храповицкого на русском языке три комедии: Обманщик, Обольщенный и Шаман сибирский[578].